09.04.2018
Старый, но живучий миф о том, что в Советском Союзе все печатные машинки стояли на учёте в КГБ, бытует давно, ещё с доинтернетной эпохи. 
 
 
К большому огорчению, этот фейк и сегодня тиражируют некоторые историки, журналисты, писатели. В красивую легенду они с лёгкостью сами верят и даже не пытаются проанализировать эту небылицу с точки зрения формальной логики. 
Теория заговора как украшение повествования
«Частным лицам пишущие машинки продавались только в виде исключения, — сообщается в книге Валерия Митюшёва "Записки обыкновенного человека", — по особому разрешению КГБ, совсем, как оружие. Владелец должен был хранить машинку в условиях, исключающих бесконтрольный доступ к ней других лиц. Сейчас в компьютерное время, когда каждый сам себе машинистка, вся пишущая братия легко стучит по клавиатуре с завидной скоростью. А тогда, кроме профессиональных машинисток, никто печатать не умел». 

«Под контролем КПСС были также и все типографии. И даже все пишущие машинки страны, — пишет Анатолий Панков в книге "По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина". — Когда их покупали в магазинах, то приобретатель персонально регистрировался, а образцы печати на бумаге сдавались в соответствующие органы — чтобы легче обнаружить перепечатку "враждебной" литературы, самиздата». 

Но как бы не занимала авторов конспирология, всё же обязательная регистрация пишущих машинок, их учёт в органах, снятие образцов шрифта с каждой машинки — это чистейший продукт фольклора и не более. Почему? Давайте разбираться. 
Reductio ad absurdum 
Представим, что действительно все пишущие машинки в СССР были под контролем. Хотя ни один из авторов легенды не ссылается на источники, всё же предположим, что в каком-нибудь 1963 году вышло распоряжение КГБ: «Все пишущие машинки как множительные аппараты отныне надлежит регистрировать, с каждой снимать оттиски, образцы направлять в архивы областных, краевых и так далее управлений». В это распоряжение даже как-то легко верится, оно в стиле советского режима. Но как этот приказ возможно было выполнить? 

Легко! Например, так. 

КГБ организует департамент, в котором два отдела. Сотрудники первого отдела снимают оттиски с новых машинок, поступивших с советских и зарубежных заводов в продажу в СССР, каждую регистрируют в журнале, внося туда данные о марке и модели машинки и её серийный номер. Работают круглосуточно, с объёмами не справляются, из-за этого машинки такой дефицит.

 

 

Сотрудники второго отдела направлены во все ведомства и организации Союза так же для снятия оттисков с каждой пишущей машинки и последующей её регистрации. 

Кроме того, частных владельцев выпущенных ранее машинок, в том числе дореволюционных, не прошедших регистрацию, обязуют принести оттиски самостоятельно в ближайшее отделение милиции, о чём сообщается не раз в газете «Правда» и на Гостелерадио. За владение незарегистрированной пишущей машинкой предусматривается уголовная ответственность. Дальнейшая же продажа пишущих машинок частным лицам производится только по специальному распоряжению местного органа КГБ. Даже в это можно попытаться поверить. Но представьте, откуда эти частные лица знали, как именно и в каком объёме надо эти образцы снять? Или к ним тоже приходили из органов? 
  

 

Можно предложить и другие варианты выполнения несуществующего распоряжения. Но вся нелепость вымысла уже очевидна. Пишущие машинки являлись массовым товаром, огромное количество из них уже было выпущено ещё до основания КГБ. Для снятия образцов шрифта и специальной регистрации просто не хватило бы никаких сил и средств.
Новые машинки дают одинаковый оттиск
Ну и самое главное. Даже если бы очень постарались и сделали бы эту нелепую работу, в предварительном снятии образцов шрифта пишущей машинки нет никакого смысла. Этот образец не несёт никакой интересной информации для следователя. Тысячи абсолютно новых пишущих машинок одной модели (иногда и марки), выпущенных по крайней мере в рамках одного заказа, дают совершенно одинаковый оттиск, ну на 99 процентов.
Только после продолжительной работы вследствие амортизации шрифт каждой машинки становится всё индивидуальнее: начинает плясать та или иная буква, также возможна деформация одной или нескольких печатающих литер. 
 


Но и с бывших в употреблении пишущих машинок, которые уже имеют свой «почерк», перепечатывать все буквы для спецхранения в таинственном архиве, глупо. Допустим, какой-то недавно напечатанный документ заинтересует органы через 6 лет после снятия образца шрифта той машинки, на которой он вроде как сделан. Так ведь машинка уже несколько раз поменяет рисунок строк, не исключено, что какой-нибудь механик дядя Ваня уже пару раз перепаивал там несколько литер, которые он снял от машинки совсем другой марки. Что с этим образцом делать? Как говорится, без комментариев. 
Образцы снимали, но не в КГБ
Стоит отметить, что оттиски только что вышедших с конвейера пишущих машинок снимали часто сами производители и образец вкладывали в техническую документацию, но только для того, чтобы продемонстрировать, что буквопечатающий аппарат пишет чётко, и что он даёт ровную линию строки.

У экспертов имеются эталонные заводские образцы букв и символов, которые может дать пишущая машинка конкретной марки или модели. И это для них лишь дополнительное пособие. Такая информация есть даже в свободном доступе в учебниках по криминалистике. И она актуальна и в наши дни: во-первых, и сейчас при помощи машинок подделывают старые документы, во-вторых, всегда всплывают машинописные материалы из прошлого, которые вызывают немало вопросов.
В американской литературе очень подробно описываются различные параметры и характеристики шрифтов пишущих машинок. В частности, для быстрой идентификации марки печатной машинки по имеющимся текстам предлагают изучить особенности рисунка только цифр, они более индивидуальны по начертанию, чем буквы. И действительно, к примеру, на немецких портативных машинках Olympia у цифр 5, 7, 9 есть так называемые выносные элементы, тогда как на американских Royal таковых хвостиков нет, цифры сидят строго на линии строки.

Впрочем, учитывая, что огромное количество пишущих машинок в СССР  это переделки иноязычных на русскоязычные, которые перепаивались кустарным способом, установить по их оттискам марку или модель просто нереально. На каком-нибудь «Континентале» легко могли впаять буквы от «Москвы».
Образцы же шрифта конкретной машинки могут заинтересовать специалистов или следователей, что называется, постфактум, когда преступление уже совершено или какой-то исторический документ оказался в распоряжении учёных и, предположительно, эта машинка существует в природе или может стать вещественным доказательством. Как это может работать, подсказывает кинематограф и не только.
Экспертиза в кино: Коломбо и следователь Тихонов
О том, как лихо лейтенант Коломбо расколол убийц, разобравшись в механике разных машинок, показано в двух сериях знаменитого сериала «Смертельный номер» и «Этюд в чёрных тонах». В этих эпизодах устанавливается не столько то, кому принадлежали машинки, а как, кем, когда и что именно было на них напечатано.
 

Фрагмент из фильма «Меня зовут Коломбо». 36 серия, «Смертельный номер»

 

Более подробно об этих эпизодах можно прочитать в статье «Средство, возможность и мотив: как пишущие машинки помогали Коломбо раскрывать убийства».
Забавный эпизод есть и в российском сериале «Следователь Тихонов». В 18 серии сыщики устанавливают, что майор местного ОВД Крутин подделал телеграмму на машинке «Олимпия», которую обнаружили в его кабинете и с которой сняли образцы шрифта. Но когда пришли брать преступника, у того на столе была уже совсем другая машинка.
 

Фрагмент из фильма «Следователь Тихонов». 18 серия, «Телеграмма с того света»

 

В реальной жизни с установлением истины при помощи экспертизы машинописных текстов всё не так просто, как в кино. В сыскной практике такие дела довольно редки, а вот в исторической науке какие-то факты на основе машинописных документов установить удаётся, но вот до окончательной правды докопаться получается далеко не всегда.
Экспертиза на практике: Катынское дело
Так, для исследования одного известного исторического документа в рамках Катынского дела наличие печатной машинки не требовалось, достаточно было оценить сами страницы текста. Речь идёт о Письме народного комиссара внутренних дел Союза ССР Берия в ЦК ВКП(б) товарищу Сталину от марта 1940 г. 794/Б. Ряд исследователей считают это письмо подделкой.

 

Ознакомиться с материалами экспертизы можно здесь.

 

Экспертиза, проведенная c ноября 2007 по март 2009 по просьбе историка Сергея Стрыгина специалистами МВД, установила, что три первые страницы текста напечатаны на одной пишущей машинке, а четвёртая — на ней всего пять строк и подпись — на другой. Шрифт основной части этого документа больше нигде не повторяется, в то время как шрифт последней страницы применялся и в других официальных бумагах Берии того времени.
Эксперт Эдуард Молоков провёл детальное исследование с описанием смещения букв, отклонения их по вертикали, интенсивности окраски.

 

В интернете эксперта часто обвиняют в том, что он подмахнул сторонникам так называемой советской версии, хотя специалист всего лишь утверждает, что письмо напечатано на разных машинках. В конечном счёте экспертиза не расставила в этом продолжительном споре точки над «i».

 

09.04.2018

_____

Похожие статьи:

    Добавить комментарий
    Необходимо согласие на обработку персональных данных
    Повторная отправка формы через: